Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло] - Лесли Чартерис

Хоппи Юниац вынул сигару изо рта.

— Эти дамочки все из одного теста, шеф, — посочувствовал он.

— И мужчины тоже, — заключил Святой.

ХАСТА ЛА ВИСТА!

Король нищих

I

— Грех совершения преступления, — загадочно начал Саймон Темплер, — не сулит ничего хорошего для жертвы. Но грех упущения таит немало опасностей для преступника.

Единственным ответом на эту тираду был слабый звон дробинки, отскочившей от вазы (подделки под севрский фарфор), которую зачем-то поставили в угол гостиничного номера. С горильей грацией, пожав плечами, Хоппи Юниац поймал губами следующую свинцовую дробинку, тщательно прицелился и отправил ее вслед за предшественницей. На этот раз звон был заметно сильнее.

— Точно в яблочко, — гордо объявил Хоппи. — С каждым разом все лучше и лучше.

— Ну, каждый выбирает дело себе по силам…

Юниац не почувствовал себя оскорбленным. Скорость и точность, с какими пистолет оказывался в его руке в нужную минуту, достаточно высоко ценились в определенных кругах, но он никогда и не пытался состязаться в тонкости ума и ораторском искусстве. Все, что бы ни сказал ему Святой, было непреложной истиной и не подлежало сомнению.

Он даже не поинтересовался, почему вот уже третий день торчит в Чикаго без всякой видимой цели. В пучине первобытного хаоса, которую с некоторой натяжкой можно было бы назвать его сознанием, вообще-то появилась смутная догадка, что они от кого-то прячутся, хотя и не понятно было зачем и от кого. На этот раз за Святым ничего не числилось, что уже само по себе было событием невероятным.

Как бы там ни было, но это уже не первый его визит в Чикаго, и прогулки по Стейт-стрит не доставляли ему удовольствия, ибо каждый раз при виде униформы с медными пуговицами мистер Хоппи инстинктивно пригибался и старался затеряться в толпе. Но если Саймон Темплер решил коротать время именно в этом гостиничном номере, значит, тому были свои причины. Единственным возражением могло быть только, что он предпочел бы убивать время на дешевом шоу в трех кварталах отсюда, но поскольку в их планах на будущее ничего подобного не значилось, пришлось закупить целую коробку крупной дроби и развлекаться стрельбой, используя в качестве оружия собственный рот.

Между тем Саймон посиживал у окна с мощным биноклем в руках, время от времени поглядывая через его линзы на улицу. Причины такого поведения шефа были Хоппи непонятны, долго оставаться безучастным он не мог.

— Шеф, — неуверенно начал он. — Я тоже мог бы глянуть разок, а?

Саймон оторвался от наблюдения.

— И за чем же ты собрался наблюдать? — поинтересовался Святой.

— Понятия не имею, — честно признался Юниац. — Но глянуть можно.

— Просто не знаю, что бы я без тебя делал, — заметил Темплер.

Странные эмоции отразились на бесхитростной физиономии Хоппи, такое выражение могло быть у человека, неожиданно получившего удар в живот. Челюсть его отвалилась, а в глазах застыл немой вопрос.

От такой картины у Святого начались угрызения совести. Да, его сарказм был слишком грубоват, так что он поспешил смягчить ситуацию.

— Я не шучу, у тебя еще будет немало работы, и раньше, чем ты думаешь.

— Шеф, — вдруг огорченно заявил Юниац, — кажется, я проглотил дробинку.

Саймон облегченно вздохнул.

— Думаю, тебе это вреда не принесет. Ты настолько нашпигован свинцом, что какой-то крошечный шарик никакой роли не сыграет.

— Тогда, — решительно заявил Хоппи, — посмотрим, смогу ли я второй раз подряд попасть точно в цель.

Успокоившись, он вернулся к своему занятию, а Саймон вернулся к своему. С улицы несся несмолкающий гул транспорта, а откуда-то издалека долетал приглушенный грохот надземной железной дороги.

Наконец Саймон произнес:

— Пожалуй, тебя надо посвятить в суть дела. Вот мы говорили о грехе упущения, а заметил ли ты женщину на противоположной стороне улицы?

— Эта старую ведьму? — оживился мистер Юниац. — Будь уверен, каждый раз, проходя мимо, я бросаю монету в ее кружку.

Хоппи выразительно поморщился.

— Надеюсь, я подохну раньше, чем дотяну до ее возраста.

— Она профессиональная нищая, но появилась там только два дня назад. Раньше на этом месте стоял слепой. Как ты думаешь, что с ним могло случиться?

— Может быть, он вовсе не слепой и как только увидел ее, сразу дал деру.

Святой покачал головой.

— За ней водятся грехи, Хоппи.

— В ее-то годы?

— Грех упущения. По вечерам ее никогда не бывает на месте и, кроме того, по субботам после полудня.

— Ну и что? Она тоже устает.

— Нищие никогда не устают в самое доходное время, — заметил Саймон. — Театральная публика подает щедрее всех. А ее нет на месте именно тогда, когда можно делать хорошие деньги.

У Хоппи неожиданно наступило просветление.

— Именно поэтому мы здесь и торчим вот уже третий день кряду?

— Я жду чего-то. Не знаю, как тебе объяснить, но… Ну, наконец-то!

Святой моментально очутился на ногах, точно подброшенный невидимой пружиной. Он пулей вылетел из номера, намного раньше, чем мистер Юниац смог решить, что делать с дробинкой, которая перекатывалась у него во рту.

Эта проблема была слишком серьезной для скоропалительных решений. К тому времени, когда Хоппи догнал Святого у кабины лифта, он все еще не решил, как поступить.

— Впервые приходится пожалеть, что наш номер на десятом этаже, — выпалил Саймон, вызывая лифт. — Хоппи, я бегу вниз, ты воспользуешься лифтом. Если ты меня опередишь, постарайся выяснить, почему наша нищенка отправилась в переулок с каким-то подозрительным типом и, похоже, не по своей воле.

— Но… — начал было мистер Юниац. Правда, к тому времени Саймон уже миновал пару пролетов, и Хоппи остался наедине со своим вопросом. Он еще раз проверил «Бетси» в мягкой кожаной кобуре под пиджаком и решил оставить дробину во рту. Никогда не угадаешь, что может потребоваться в экстренных случаях.

II

Саймон Темплер завернул за угол и сразу оказался в одиночестве. В двух кварталах отсюда на Мичиган Бульвар густой поток транспорта спешил по перегруженным магистралям, по тротуару в абсолютной безопасности, на виду друг у друга фланировала почтенная публика. А здесь, за углом, мир перешел в другое измерение, весь шум города остался где-то вдалеке, а сознание того, что одинокий выстрел безнадежно утонет в суматохе пробуждающегося Чикаго, лишь усиливало чувство заброшенности и одиночества.

Неизвестный стоял спиной к стене. Одной рукой он безуспешно пытался протереть глаза, а другой размахивал крупнокалиберным пистолетом. В руках у нищенки тоже был небольшой пистолет, только пальца на спусковом крючке не было. Лохмотья ее живописно развевались, пока она активно пыталась дотянуться и выбить пистолет из рук нападавшего. Зрелище было весьма необычное для женщины, еще недавно скрюченной от ревматизма, артрита и преклонного возраста одновременно.

Неожиданно в нос ударил едкий, острый запах, и, узнав нашатырь, он понял, почему незнакомец так яростно тер глаза. Преимущество ее оружия состояло в том, что внезапность его применения давала шанс разоружить противника. Правда, этот джентльмен, изрыгающий потоки ругательств и все еще размахивавший своим пистолетом, разоружен не был и в любой момент мог начать палить во что попало.

Святой перешел на шаг и, на цыпочках подкравшись к незнакомцу, ребром ладони резко ударил того по запястью. Пистолет упал на мостовую. Машинально тот нагнулся, и в то же мгновение рукоять крупнокалиберного пистолета пришлась ему точно по шее. Затем Саймон сделал вид, что прислушивается к словам нападавшего.

— Что вы себе позволяете! — заметил он с укоризной. — Вам следовало бы попридержать язык, Малыш.

Святой несильно стукнул типа пистолетом в челюсть, в ответ раздалось невнятное бормотание, из которого можно было заключить, что предупреждение было принято к сведению.

Нищенка была похожа на куклу-марионетку, которую перестали дергать за ниточки. В нерешительности она таращила глаза на Святого, лицо сморщилось и стало похоже на печеное яблоко. Разглядывая ее, он испытывал какое-то смутное предчувствие.

— Что мне делать с это старой ведьмой? — раздался голос Хоппи Юниаца откуда-то из-за его спины. — Ну уж, нет! — с этими словами тот проворно отрезал старухе путь к отступлению. — Отсюда ты сможешь смотаться только на метле. Дай-ка мне свою пушку!

К тому времени Святой уже обыскал нападавшего. А затем, отступив назад, снова стал разглядывать нищенку.

— Что это за пушка такая, никак не пойму? — недоумевал Хоппи.

— Она стреляет струей нашатырного спирта. Малыш уже получил свою порцию, видишь, как слезятся его глаза? Хотел бы я знать… — с этими словами Саймон оглядел пустынный переулок. — Нам, пожалуй, лучше перейти в другое место. Этот переулок идеально подходит, чтобы незаметно кого-то убрать, но зато он недостаточно располагает к исповеди. А я жду, чтобы Малыш открыл мне свое сердце.